Большое небо. Страница 2

Надя получила диплом по гостиничному делу и работала в «Рэдиссон блу» – нарядившись в костюм с узкой юбкой, встав на двухдюймовые каблуки и убрав волосы в тугой узел, унимала жалобы постояльцев. Постояльцы только и делали, что жаловались. Дома, в квартирке немногим больше обувной коробки, она распускала волосы, надевала джинсы и широченную фуфайку, ходила босиком, и никто не жаловался, поскольку жила она одна – ей так больше нравилось.

Катя работала в обслуживании номеров той же гостиницы. По-английски она говорила похуже старшей сестры. Окончив школу, больше не училась, да и аттестатом особо не похвастаешься, потому что все детство и почти все подростковые годы Катя занималась фигурным катанием, но в итоге выяснилось, что она все-таки не тянет. Жестокий, беспощадный мир, и Катя скучала по нему изо дня в день. Каток ее закалил, и она сохранила комплекцию фигуристки, гибкую и сильную. Мужчины от нее слегка шалели. Надя занималась танцами, балетом, но пришлось бросить: мать не могла оплачивать занятия обеим. Надя от своего таланта отреклась запросто – ну, Кате так казалось.

В двадцать один год Катя еще жила дома, и ей не терпелось удрать из душного гнезда, хотя ясно было, что в Лондоне ее почти наверняка ждала точно такая же работа: заправлять постели, мыть унитазы и выуживать невесть чьи мыльные волосы из ванных стоков. Но едва Катя приедет в Лондон, жизнь изменится – вот она прямо точно знает.

Этого человека звали мистер Прайс. Марк Прайс. Он был партнером в кадровом агентстве «Андерсон, Прайс и партнеры» и уже провел с Надей собеседование по Скайпу. Надя отчиталась Кате, что он симпатичный – загорелый, ни капельки не лысеет, у него благородная седина («как у Джорджа Клуни»), золотой перстень с печаткой, а на запястье тяжелый «ролекс» («как у Роджера Федерера»)[2].

– Пусть побережется, а то я за него замуж пойду, – сказала Катя сестре, и обе рассмеялись.

Надя отправила Марку Прайсу сканы всех своих дипломов и рекомендаций, и теперь дома, с Катей вдвоем, ждала, когда Марк Прайс снова позвонит по Скайпу, чтобы «еще раз подтвердить все детали» и «быстренько переговорить» с Катей. Надя спросила, не найдется ли работы и для ее сестры, и он сказал: «Почему нет?» В британских гостиницах работы невпроворот.

– Беда в том, что у нас никто не хочет работать добросовестно.

– Я хочу у вас работать добросовестно, – сказала Надя.

Они не дуры, они знали про торговлю людьми, про типов, которые вешают лапшу на уши, обещают хорошую работу, нормальную, а потом вкатывают девушкам дозняк и запирают где-нибудь на грязной хате, и там девушки занимаются конвейерным сексом с мужчинами, а домой вернуться не могут, потому что паспорта конфисковали и их еще надо «заработать» обратно. «Андерсон, Прайс и партнеры» – они не такие. У них профессионально сделанный веб-сайт, все честно. Они по всему миру нанимают сотрудников в гостиницы, дома престарелых, рестораны, клининговые компании, у них даже есть отделение в Брюсселе, и в Люксембурге тоже отделение. У них «филиалы», они признанные специалисты, люди про них отзывы пишут.

В Скайпе видно мало, но, судя по тому, что видно, лондонский офис у них очень модный. Работа кипит – фоном безостановочно бубнят сотрудники, переговариваются, стучат по клавиатурам, отвечают на звонки. И сам Марк Прайс – серьезный и деловитый. Он говорил о «персонале», и «поддержке», и «ответственности нанимателя». Обещал помочь с жильем, визами, обучением английскому, непрерывным повышением квалификации.

Наде он уже кое-что подыскал, «отель высшего класса», но она может решить окончательно, когда приедет. У «такой умной девушки» будет масса возможностей.

– И у моей сестры, – напомнила Надя.

– И у вашей сестры, да, ну конечно, – засмеялся он.

Он даже готов был оплатить билеты на самолет. Обычно кадровые агентства требуют, чтобы ты платила им, и авансом. Пришлю электронные билеты, сказал Марк Прайс, рейс до Ньюкасла. Катя нашла на карте. Это за много миль от Лондона.

– Три часа на поезде, – сказал Марк Прайс, «ничего сложного».

И ему так выйдет дешевле – билеты же все-таки оплачивает он. Представитель «Андерсона, Прайса и партнеров» встретит их в аэропорту и отвезет переночевать в квартиру, снятую через Airbnb в Ньюкасле, потому что рейс из Гданьска прибывает поздно. Наутро кто-нибудь проводит их на вокзал и посадит на поезд. А кто-нибудь еще подберет их на Кингз-Кросс и отвезет в гостиницу на несколько дней, пока не устроятся.

– Система отлажена, все как по маслу, – сказал Марк Прайс.

Надя, пожалуй, могла добиться перевода в другой «Рэдиссон», но она честолюбивая, хотела работать в каком-нибудь отеле люкс, который у всех на слуху, – в «Дорчестере», или «Лейсборо», или «Мандарин ориентал».

– Ну да, – сказал Марк Прайс, – у нас со всеми ними договор.

Кате до лампочки – она просто хотела в Лондон. Надя была серьезная, Катя – беспечная. Девушки, как в той песне, просто хотели веселиться[3].

И теперь сидят перед Надиным ноутбуком и ждут звонка Марка Прайса.

Марк Прайс не опоздал ни на секунду.

– Так, – сказала Надя Кате. – Поехали. Готова?

Видеозвонок самую чуточку лагал – сложнее понимать, что говорит Марк Прайс. В английском Катя была не так сильна, как уверяла сестра. Восполняя этот изъян, она много смеялась, встряхивала волосами и придвигалась к камере, точно надеялась, что выйдет убедительнее, если заполнить своим лицом весь экран. Зато красивая. Обе красивые, но эта красивее.

– Так, Катя, – сказал Марк Прайс. – Время подходит к концу. – И, прочтя в ее улыбке замешательство, для наглядности постучал по часам на запястье. – А ваша сестра рядом?

Надино лицо втиснулось на экран подле Катиного, и обе ему заулыбались. Как из фотобудки.

– Надя, – сказал он, – я распоряжусь, чтобы моя секретарша отправила вам билеты прямо с утра, хорошо? И до скорой встречи с вами обеими. Не терпится познакомиться лично. Доброго вам вечера.

Он закрыл окно звонка, и девушки исчезли. Марк Прайс встал и потянулся. Позади него на стене висел элегантный логотип «Андерсона, Прайса и партнеров». А также эстамп – что-то современное, но стильное. Собеседникам через камеру отчасти видно – Марк Прайс тщательно проверял. По другую его руку собеседникам видно орхидею. На вид настоящая, на деле фикция. Весь кабинет – фикция. И «Андерсон, Прайс и партнеры» – фикция, и Марк Прайс – фикция. Только «ролекс» у него настоящий.

Сидел он не в лондонском офисе, а в бесколесном стационарном трейлере средь чиста поля на восточном побережье. В своем, как он это называл, «другом офисе». До берега каких-то полмили, и чаячьи вопли порой грозили разрушить иллюзию, будто офис находится в Лондоне.

Он выключил запись «Звуки офиса», вырубил свет, запер трейлер и забрался в «лендровер-дискавери». Пора домой. На языке уже почти перекатывался «Талискер», который ему заранее нальет жена.

Битва у Ла-Платы

Итак, «Королевский ковчег» держится поодаль от противника…

И несколько тихих взрывов – чпок-чпок-чпок. Жестяная пальба пыталась заглушить вопли чаек, круживших над головой, и проигрывала.

Ах да, и при этом «Ахилл» подбили, но он, к счастью, успел связаться с «Королевским ковчегом», и тот уже мчится на подмогу…

Джексон не назвал бы это «мчится» – «Королевский ковчег» форсировал парковый пруд довольно-таки через не могу.

А вот и бомбардировщики Королевских ВВС! Метко стреляете, парни! Поприветствуем Королевские ВВС и боевое сопровождение…

Над прудом на тросах дергано проскакали два крошечных деревянных аэропланчика, и их встретили весьма кислыми аплодисментами.

– Господи Исусе, – буркнул Натан. – Во нудятина.

– Не кощунствуй, – на автомате откликнулся Джексон.

Нудятина – это отчасти правда («самый маленький пилотируемый военно-морской флот в мире!»), но в этом ведь и очарование, нет? Кораблики – копии оригинальных, самый длинный – двадцать футов максимум, остальные ощутимо меньше. В корабликах прятались сотрудники парка – штурманили. Аудитория расселась на деревянных скамьях ступенчатого бетонного амфитеатра. Перед началом старомодного пошиба дядька на эстраде час играл старомодного пошиба органную музычку, а теперь тот же старомодного пошиба дядька сопровождал бой комментарием. Старомодного пошиба.